Рыжая - это состояние души
Надо было написать пост используя слова песни: Ed Sheeran – Galway Girl
читать дальшеБыл вечер, еще не совсем поздний, так что все говорили бы, что уже ночь, но и не ранний – солнце уже стремительно исчезало за облаками, и сумерки вот-вот должны были опуститься на Голуэй. Я был здесь проездом, и если можно сказать, вот уже месяц никак не мог убраться прочь, и все из-за нее.
Я увидел ее на Графтон-стрит, прямо возле бара. Красивая, с длинными рыжими волосами и живыми зелеными глазами. Ведьма. Именно так я подумал, стоило мне пересечься с ней взглядом. Джинсы обтягивали ее стройные ножки и бедра, а рубашка с мужского плеча была завязана на животе, открывая всем вид на него. Забавная и такая манящая одновременно. Она курила как взрослая и я, специально перейдя улицу, замер возле них, словно слушая игру на гитаре похожего на нее парня. Брат – подумал тогда я.
Ее запах сводил меня с ума, а ведь я стоял метрах в пяти от этой парочки, самозабвенно впитывающих в себя музыку. Подойдя к ним, я бросил несколько баксов в открытую сумку для переноски гитары, а затем, подойдя к ней, попросил сигарету. Она тогда улыбнулась, озорно сверкая глазами, и я готов был убить любого из мужчин, которые сейчас смотрели на ее едва прикрытый животик и бедра, обтянутые джинсами. Закурив, я был рад, что этот отвратительный едкий дым мешает мне в полной мере ощущать ее запах.
Я потом долго вспоминал ее, даже порывался найти одной из ночей, но человеческая жизнь так хрупка, что я остановил себя. Не хватало еще навести на свой след охотников – я ведь не смогу остановиться рядом с ней.
Когда я увидел ее в следующий раз, совершенно случайно, разумеется, она стояла на сцене в баре и играла на скрипке и пела "Carrickfergus". От ее чудесного голоса моя душа буквально рвалась из груди к ней. И я снова забыл об окружающих меня людях и словно ледокол вклинивался в толпу, чтобы оказаться поближе. Она пела для меня, и все присутствующие словно растворились.
- Никогда не слышал, чтобы кто-то так пел эту песню, - сказал я, стоило ей спуститься со сцены. Такая красивая, раскрасневшаяся, с распущенными в беспорядке волосами. Как же я хотел ее в эту самую минуту, ее кровь словно взывала ко мне.
- Я талантлива во всем, - весело смеется и кивает в сторону бильярдного стола и дартса, висящего на стене: - Спорим, я тебя обыграю?
И мне стало действительно весело – я вампир, и она хочет меня обыграть?
- И каким будет приз? – иронично выгибаю брови, принимая игру, ведь если приз будет стоящим – я могу и поддаться.
- Если я выиграю, то ты покупаешь мне Джек Дениэлс или Джеймисон, знаешь ли, я пью их вместе с пивом всегда, если не за рулем, - улыбается так призывно, что я готов сдаться сразу же: - А если выиграешь ты…
- Если выиграю я – ты потанцуешь со мной, - слишком мало прошу, но почему-то кажется, что она все равно со мной станцует, главное выбрать правильную манеру поведения.
И мы играем, мне даже не нужно особенно поддаваться – она действительно хороша, так я проигрываю ей сначала в бильярд, а затем и в дартс.
- Ну не расстраивайся, - говорит мне она, когда я заказываю и оплачиваю для нее виски. Я молчу, словно переживаю свой проигрыш, и она вдруг подается мне навстречу и целует так, словно я ее воздух. Страсть вспыхивает между нами настолько сильно, что я сжимаю ее в объятьях, теснее привлекая к себе.
- Может, потанцуем? - выдыхаю я в самые сочные губки, что мне встречались за все мои двести лет. Она соглашается, кивая и глядя мне в глаза, словно зачарованная. Я ведь мог ей приказать, заставить, но не сделал этого, в тайне желая, чтобы она сама делала шаги мне на встречу.
Играет музыка в стиле джаз, и я прижимаю ее стройное тело к себе, мои губы нежно ласкают ее щечку, ушко, спускаясь к длинной шейке, целуя. Я чувствую под губами учащенный пульс и едва подавляю желание тут же, не сходя с этого места впиться в нее зубами.
- Милая, я хочу танцевать с тобой, лишь с тобой, моя любимая девушка из Голуэй, - и ведь и правда, я не знаю ее имени, а она смеется моим словам и проводит рукой по моей руке вверх и спрашивает:
- Что здесь написано? – ее интересует татуировка, набитая так давно, что я удивляюсь, как она еще может быть различима.
- Это на гаэльском, слова из песни моего давнего друга, - и это почти правда, слова действительно гаэльские, но это скорее был девиз одного клана в северном нагорье Шотландии. Один из его представителей спас меня от смерти, выходил раненого и потом мы подружились и, когда судьба развела нас в разные стороны, я попросил одного мастера сделать мне татуировку. Это было аккурат за два полнолуния до моего обращения.
Музыка сменялась, а мы все еще танцевали, пока она вдруг не потянула меня за собой в сторону выхода, на ходу беря свой выигрыш. Мне хотелось рассмеяться, когда она предложила мне проводить ее, и обмолвилась, что у нее есть Доритос и вино дома.
- Ты такая милая, - она идет чуть впереди, а я чувствую, как мои резцу ноют от желания поскорее впиться в эту нежную кожу. – Я напишу о тебе песню, обязательно напишу.
- Обещаешь? – в голосе сквозит веселье, и прохладный ночной воздух старательно вытравливает с нашей одежды запахи бара: дым, виски и вино.
Эта ночь безупречна, ведь я проведу ее с ней, а потом напишу о ней песню… Конечно, она ее врядли услышит, моя девушка из Голуэй. Даже если и выживет.
читать дальшеБыл вечер, еще не совсем поздний, так что все говорили бы, что уже ночь, но и не ранний – солнце уже стремительно исчезало за облаками, и сумерки вот-вот должны были опуститься на Голуэй. Я был здесь проездом, и если можно сказать, вот уже месяц никак не мог убраться прочь, и все из-за нее.
Я увидел ее на Графтон-стрит, прямо возле бара. Красивая, с длинными рыжими волосами и живыми зелеными глазами. Ведьма. Именно так я подумал, стоило мне пересечься с ней взглядом. Джинсы обтягивали ее стройные ножки и бедра, а рубашка с мужского плеча была завязана на животе, открывая всем вид на него. Забавная и такая манящая одновременно. Она курила как взрослая и я, специально перейдя улицу, замер возле них, словно слушая игру на гитаре похожего на нее парня. Брат – подумал тогда я.
Ее запах сводил меня с ума, а ведь я стоял метрах в пяти от этой парочки, самозабвенно впитывающих в себя музыку. Подойдя к ним, я бросил несколько баксов в открытую сумку для переноски гитары, а затем, подойдя к ней, попросил сигарету. Она тогда улыбнулась, озорно сверкая глазами, и я готов был убить любого из мужчин, которые сейчас смотрели на ее едва прикрытый животик и бедра, обтянутые джинсами. Закурив, я был рад, что этот отвратительный едкий дым мешает мне в полной мере ощущать ее запах.
Я потом долго вспоминал ее, даже порывался найти одной из ночей, но человеческая жизнь так хрупка, что я остановил себя. Не хватало еще навести на свой след охотников – я ведь не смогу остановиться рядом с ней.
Когда я увидел ее в следующий раз, совершенно случайно, разумеется, она стояла на сцене в баре и играла на скрипке и пела "Carrickfergus". От ее чудесного голоса моя душа буквально рвалась из груди к ней. И я снова забыл об окружающих меня людях и словно ледокол вклинивался в толпу, чтобы оказаться поближе. Она пела для меня, и все присутствующие словно растворились.
- Никогда не слышал, чтобы кто-то так пел эту песню, - сказал я, стоило ей спуститься со сцены. Такая красивая, раскрасневшаяся, с распущенными в беспорядке волосами. Как же я хотел ее в эту самую минуту, ее кровь словно взывала ко мне.
- Я талантлива во всем, - весело смеется и кивает в сторону бильярдного стола и дартса, висящего на стене: - Спорим, я тебя обыграю?
И мне стало действительно весело – я вампир, и она хочет меня обыграть?
- И каким будет приз? – иронично выгибаю брови, принимая игру, ведь если приз будет стоящим – я могу и поддаться.
- Если я выиграю, то ты покупаешь мне Джек Дениэлс или Джеймисон, знаешь ли, я пью их вместе с пивом всегда, если не за рулем, - улыбается так призывно, что я готов сдаться сразу же: - А если выиграешь ты…
- Если выиграю я – ты потанцуешь со мной, - слишком мало прошу, но почему-то кажется, что она все равно со мной станцует, главное выбрать правильную манеру поведения.
И мы играем, мне даже не нужно особенно поддаваться – она действительно хороша, так я проигрываю ей сначала в бильярд, а затем и в дартс.
- Ну не расстраивайся, - говорит мне она, когда я заказываю и оплачиваю для нее виски. Я молчу, словно переживаю свой проигрыш, и она вдруг подается мне навстречу и целует так, словно я ее воздух. Страсть вспыхивает между нами настолько сильно, что я сжимаю ее в объятьях, теснее привлекая к себе.
- Может, потанцуем? - выдыхаю я в самые сочные губки, что мне встречались за все мои двести лет. Она соглашается, кивая и глядя мне в глаза, словно зачарованная. Я ведь мог ей приказать, заставить, но не сделал этого, в тайне желая, чтобы она сама делала шаги мне на встречу.
Играет музыка в стиле джаз, и я прижимаю ее стройное тело к себе, мои губы нежно ласкают ее щечку, ушко, спускаясь к длинной шейке, целуя. Я чувствую под губами учащенный пульс и едва подавляю желание тут же, не сходя с этого места впиться в нее зубами.
- Милая, я хочу танцевать с тобой, лишь с тобой, моя любимая девушка из Голуэй, - и ведь и правда, я не знаю ее имени, а она смеется моим словам и проводит рукой по моей руке вверх и спрашивает:
- Что здесь написано? – ее интересует татуировка, набитая так давно, что я удивляюсь, как она еще может быть различима.
- Это на гаэльском, слова из песни моего давнего друга, - и это почти правда, слова действительно гаэльские, но это скорее был девиз одного клана в северном нагорье Шотландии. Один из его представителей спас меня от смерти, выходил раненого и потом мы подружились и, когда судьба развела нас в разные стороны, я попросил одного мастера сделать мне татуировку. Это было аккурат за два полнолуния до моего обращения.
Музыка сменялась, а мы все еще танцевали, пока она вдруг не потянула меня за собой в сторону выхода, на ходу беря свой выигрыш. Мне хотелось рассмеяться, когда она предложила мне проводить ее, и обмолвилась, что у нее есть Доритос и вино дома.
- Ты такая милая, - она идет чуть впереди, а я чувствую, как мои резцу ноют от желания поскорее впиться в эту нежную кожу. – Я напишу о тебе песню, обязательно напишу.
- Обещаешь? – в голосе сквозит веселье, и прохладный ночной воздух старательно вытравливает с нашей одежды запахи бара: дым, виски и вино.
Эта ночь безупречна, ведь я проведу ее с ней, а потом напишу о ней песню… Конечно, она ее врядли услышит, моя девушка из Голуэй. Даже если и выживет.